Издательство — Социальная педагогика — Выпуск №1/2015

Отношение учащихся 5–7 классов к представителям другой культуры в Санкт-Петербурге. Характеристики взаимного уважения в межличностных взаимоотношениях школьников.

19. 12.2017

Вероника Милославская

Настоящих Чацких мало — вот и нету вожаков

Главная тема нового спектакля, поставленного художественным руководителем театра «У Никитских ворот» Марком Розовским, — не столько БЕЗУМИЕ, волновавшее в своё время Грибоедова, сколько БЕЗ-УМИЕ, в котором, по мнению режиссёра, живёт современная Москва, да и вся Россия в целом. Поэтому и название его постановки звучит несколько иначе, чем у автора, — «Горе БЕЗ ума».

Приготовьтесь: после этого спектакля окружающая действительность покажется вам ещё отвратительнее. Возможно, станет почти невыносимой. Говорю это, исходя из собственного опыта, хотя видела даже не вполне готовую вещь, а лишь её генеральный прогон. Постановка словно «навела резкость» на мою уже порядком замылившуюся картину современности, и я с особой чёткостью увидела: а ведь кругом-то — одни фамусовы, молчалины и пр. В метро, например, рядом со мной всю дорогу «щебетали» целых три софьи. 

Вы спросите: «А судьи кто?». И будете правы. Все мы — из того же теста. О-фамусовели, о-молчалились, о-скалозубели, о-софьились… Каждый по-своему. 

«Буквально всех персонажей пьесы «Горе от ума» можно встретить на современных тусовках. Это Чацкий был, есть и всегда будет редкостью, а молчалиных — и тогда, и сейчас — хоть пруд пруди... Нравы, которые Грибоедов описал двести лет назад, в ещё более карикатурной форме существуют и сегодня», — считает Марк Розовский.

Впрочем, спектакль не был бы столь интересен, если бы режиссёр ограничился только традиционной для большинства грибоедовских постановок темой нравов — извечного противостояния чести и лизоблюдства, любви и пошлости, верности и предательства. Розовский делает акцент на конфликте человека и общества, и не абстрактных, а вполне конкретных: современного русского человека и нынешнего российского общества.    

«В эпоху Грибоедова и Пушкина не было таких массовых психозов, как сейчас. Известны были единичные случаи. Например, Радищев, Чаадаев. Их объявляли сумасшедшими, потому что они были первыми свободными людьми в нашем отечестве. Много позже гитлеризм и сталинщина помутили своими идеями сознание миллионов — и это уже было безумием масс, настоящим горем без ума», — поясняет режиссёр.

Ну а сегодняшняя Россия — это уже абсолютное торжество «фамусовской Москвы», самая настоящая деградация культуры, полное отсутствие востребованности интеллекта и порядочности.

 
Марк Розовский, художественный руководитель театра «У Никитских ворот» 

«Посмотрите, например, что нам показывают по телевидению. Постоянно пытаются что-то внушить, зомбируют какой-то чушью, которая становится частью нашего сознания, — отмечает Марк Розовский. — Да, цензуры стало меньше. Но помогло ли это нам чаще говорить правду? Нет. Мало кто за это берётся. Лично я не вижу тех умов, которые вели бы нацию в направлении свободы».

Вот о чём этот спектакль. И на достижение данной цели работают все режиссёрские решения. Главное из которых — включение в тело пьесы фрагментов из переписки П. Я. Чаадаева и А. С. Пушкина.

«И вот я спрашиваю вас, где наши мудрецы, наши мыслители?.. — восклицает первый. — А ведь, стоя между двумя главными частями мира, Востоком и Западом, упираясь одним локтем в Китай, другим в Германию, мы должны были бы соединить в себе оба великих начала духовной природы: воображение и рассудок и совмещать в нашей цивилизации историю всего земного шара. 

Но не такова роль, определённая нам провидением… Исторический опыт для нас не существует; поколения и века протекли без пользы для нас. Глядя на нас, можно было бы сказать, что общий закон человечества отменён по отношению к нам.

Одинокие в мире, мы ничего не дали миру, ничему не научили его; мы не внесли ни одной идеи в массу идей человеческих, ничем не содействовали прогрессу человеческого разума, и всё, что нам досталось от этого прогресса, мы исказили. С первой минуты нашего общественного существования мы ничего не сделали для общего блага людей; ни одна полезная мысль не родилась на бесплодной почве нашей родины; ни одна великая истина не вышла из нашей среды; мы не дали себе труда ничего выдумать сами, а из того, что выдумали другие, мы перенимали только обманчивую внешность и бесполезную роскошь».

«…Я далеко не во всём согласен с вами, — возражает второй. — Нет сомнения, что схизма (разделение церквей) отъединила нас от остальной Европы и что мы не принимали участия ни в одном из великих событий, которые её потрясали, но у нас было своё особое предназначение.

Это Россия, это её необъятные пространства поглотили монгольское нашествие… Для достижения этой цели мы должны были вести совершенно особое существование, которое, оставив нас христианами, сделало нас, однако, совершенно чуждыми христианскому миру, так что нашим мученичеством энергичное развитие католической Европы было избавлено от всяких помех…

А Пётр Великий, который один есть целая история! А Екатерина II, которая поставила Россию на пороге Европы? А Александр, который привёл вас в Париж? И (положа руку на сердце) разве не находите вы чего-то значительного в теперешнем положении России, чего-то такого, что поразит будущего историка?..

Я далеко не восторгаюсь всем, что вижу вокруг себя… Но клянусь честью, что ни за что на свете я не хотел бы переменить отечество или иметь другую историю, кроме истории наших предков, такой, какой нам бог её дал».

«Каждый говорящий по-русски и связанный с русской цивилизацией человек, я убеждён, должен знать эти тексты, ведь это одна из высших, главнейших точек нашей исторической культуры! — считает Марк Розовский. — Смыслы пьесы, благодаря этим гениальным размышлениям о России, о Востоке и Западе, о европейском или азиатском путях развития нашей родины, несомненно, расширяется».

К сожалению, не все занятые в спектакле актёры «потянули» столь глубокую режиссёрскую задумку. Впрочем, это, наверное, вполне можно списать на недостаток опыта (в постановке занят в основном молодёжный состав труппы). Кроме того, любому новому спектаклю необходима обкатка.

Вообще, вопреки кажущейся лёгкости пьесы, играть грибоедовских персонажей нелегко. Во-первых, из-за гениального поэтического текста, знакомого большинству из нас со школьной скамьи и давно разобранного на цитаты. Нужно не только попытаться подавать его по-новому, но и выражать чувства героя в стихотворной форме. А для этого необходимо большое мастерство.

Во-вторых же, и это главное, слишком силён соблазн сделать из героев пьесы персонажей водевиля. В лучшем случае, представить их исключительно в чёрно-белых цветах. Таким, к слову, получился персонаж Станислава Федорчука — более омерзительного Молчалина мне до сих пор встречать не приходилось (это комплимент). Между тем, каждый из нас хоть раз в жизни сталкивался со своим внутренним молчалиным. И гораздо интереснее, на мой взгляд, было бы увидеть этого и других героев пьесы не такими однозначными.      

Роль Чацкого (Константин Иванов и Кирилл Парастаев) — задача вообще невероятной сложности. Мало того, что Грибоедов вложил в его уста свои собственные мысли и чувства. И что прототипом этого персонажа, по мнению многих литературоведов, был именно Чаадаев, объявленный сумасшедшим за свои суждения (это случилось через несколько лет после выхода пьесы — Грибоедов, похоже, был ещё и гениальным провидцем).

Так в дополнение к этому, в финале «Горя без ума» Марк Розовский в образе Чацкого ещё и «примиряет» Чаадаева и Пушкина. А также переводит спектакль из разряда бытовых комедий на уровень трагического обобщения, философской притчи, апокалиптического предупреждения.

Как именно это происходит, рассказывать не буду, чтобы не лишать новизны впечатлений тех, кто решить увидеть всё своими глазами. Сделать же это несомненно стоит.

Фото автора и пресс-службы театра «У Никитских ворот».