11.10.2023
Вероника Милославская
«Армагеддон — в разгаре»
Что его остановит? Ответ на этот вопрос даёт открывшаяся в Москве выставка «Николай Рерих»
Такой огромной статьи у меня ещё не было. За всю 30-летнюю журналистскую практику. Причём, не за счёт текста (это-то я как раз регулярно практикую, хоть и стараюсь отучиться). А благодаря фотографиям.
Но пожертвовать хоть одной — не могу. И не хочу. Не могу — потому что тогда мой рассказ о выставке лишится каких-то важных штрихов. А не хочу — потому что понимаю, что далеко не все, кто прочтёт этот материал, смогут приехать в Новую Третьяковку лично и увидеть экспозицию своими глазами. Так хоть моими…
А увидеть её, несомненно, стоило бы. Во-первых, потому что предыдущая выставка произведений Рериха в Третьяковской галерее была в 1959-м. То есть аж 64 года назад, хотя обычно перерыв между такими персоналиями составляет в среднем лет 30. Когда же будет следующая (и будет ли вообще — см. название статьи) — разумеется, неизвестно.
Во-вторых, потому что приближается большой юбилей мастера — 150 лет со дня рождения. Который человечество, возможно (см. название статьи), будет отмечать в 2024-м.
И, наконец, в-третьих, потому что выставка, без преувеличения, — грандиозная. Экспозиция рассказывает обо ВСЕЙ жизни Николая Константиновича и представляет ВСЮ многогранность его творчества. То есть не только как художника, мыслителя и путешественника — каким его знают и ценят миллионы. Но и как археолога, архитектора и мастера театральной декорации — о чём осведомлены лишь его самые большие поклонники и исследователи.
В состав выставки вошло около 150 произведений из 18 музейных собраний. Чтобы посетители не запутались и не утонули в таком огромном наследии, его, естественно, надо было структурировать. И авторский коллектив справился с этой задачей весьма изобретательно. Он разделил экспозицию на три части.
Первая посвящена российскому периоду жизни и творчества художника, когда он изучал язычество и фольклор, вдохновлялся былинами, а также житиями праведников и святых. Это подчёркивает и архитектурное решение данного раздела. Пространство оформлено в виде креста, вписанного в квадрат.
Здесь представлены знаменитые картины «Гонец» (1897), «Заморские гости» (1901). В специальном павильоне выставлены панно «Богатырского фриза» (1908–1910), исполненные для дома промышленника Ф. Г. Бажанова в Санкт-Петербурге. Впервые в Москве экспонируются «Сокровище ангелов» (1905) из Санкт-Петербургского Дворца конгрессов и потрясающий иконостас для церкви Казанской иконы Божьей Матери в Перми (1907).
Сам ли Рерих писал лики для иконостаса? В ходе пресс-показа я спросила об этом у куратора выставки Владимира Никишина. К сожалению, ответа на этот вопрос, по словам хранителя, не существует: «Николай Константинович в своих дневниках не оставил нам никаких пояснений по этому поводу. Не имеется таковых и в записях других его современников».
Вторая часть выставки, оформленная в виде колеса сансары, знакомит посетителей с восточным пластом наследия мастера. В неё входят разделы «Путь индийский», «Гималаи», «Криптограммы Востока».
Центральное место этой части экспозиции отдано теме «Майтрейя». И серии картин, написанных Рерихом во время Центрально-Азиатской экспедиции (1925).
Третий раздел вновь возвращает зрителя в Россию. Здесь представлены театральные работы Рериха: эскизы к знаменитым постановкам «Князь Игорь» (1909), «Снегурочка» (1908, 1912, 1922), «Пер Гюнт» (1912) и «Весна священная» (1913).
А также театральный задник, выполненный в 1909 году по эскизу Николая Рериха для балета «Половецкие пляски», который ставился в Париже в рамках первого сезона знаменитой антрепризы «Русский балет Сергея Дягилева».
Данный экспонат позиционируется организаторами выставки как «музейная сенсация». И для этого, надо сказать, есть все основания.
Его размеры — 10 на 23 метра, то есть 230 квадратных метров (площадь хорошего спортивного зала в средней российской школе). Для театра занавес такой величины — норма. Но для музея — поистине беспрецедентный случай. И отныне самым крупным произведением в собрании Третьяковской галереи будет считаться именно он.
К тому же занавес, приобретённый Третьяковской галереей в 2020 году, находился тогда в руинированном состоянии. И для того, чтобы его можно было хотя бы повесить, специалисты на протяжении нескольких месяцев выполняли восстановительные работы, осложняемые невиданными для этой деятельности размерами артефакта (на выставке есть небольшой рассказывающий об этом фотораздел).
На сегодня завершён лишь первый этап реставрации занавеса. И работы по его спасению продолжатся.
О том, что выставка разделена на три части, её организаторы (генеральный директор Государственной Третьяковской галереи Елена Проничева, её заместитель по научной работе Татьяна Карпова, главный хранитель Татьяна Городкова, архитектор Евгений Асс и уже упомянутый куратор Владимир Никишин) подчёркивали неоднократно. И в аннотации, и в ходе пресс-показа, и во время церемонии открытия.
Но лично мне кажется, что у экспозиции явно имеется ещё и четвёртый раздел: философия Рериха.
Все стены по периметру пространства покрыты огромными белыми полотнами, на которых — кроваво-красной краской — выведены цитаты мыслителя. Пророческие и предостерегающие, констатирующие и поучительные, скорбные и уповающие…
Многие из них — да что там, практически все — я прочла здесь впервые. Что в корне изменило и моё понимание этого творца, и моё отношение к нему. Если раньше Рерих для меня был лишь странником (от слова «странный»), любителем восточной культуры и почитателем Индии, а также не самым выдающимся художником. То теперь я знаю определённо, что он — точно — выдающийся и — прежде всего — философ.
Но, к сожалению, утопист: «Мы устали от разрушений и взаимного непонимания. Лишь Культура, лишь всеобобщающие понятия Красоты и Знания могут вернуть нам общечеловеческий язык. Это не мечтание!»
Увы, нет. Сегодня — это, конечно, лишь мечтание… Конечно, ни данная, ни какая-то другая выставка армагеддон не остановит. Но, возможно, она побудит задуматься. Хоть на минуту. Хотя бы кого-то.
Фото автора
Источник (с бОльшим количеством фото): канал Raut Route
P. S. Впрочем, когда такое было, чтоб история кого-нибудь чему-нибудь научила? Потому она и повторяется. И не только «Первый раз — в виде трагедии».
